Первые археологические раскопки средневековых памятников в Сургутском Приобье в урочище Барсова гора были произведены летом 1887 году и связаны они с именем Василия Филипповича Казакова, человека сложной и интересной судьбы. Будучи студентом Московского университета, Казакова увлекла политическая жизнь и он стал руководителем подпольного кружка народников в рабочем посёлке Мотовилиха в пригороде Перми. «Пермские декабристы» вели активную агитацию среди рабочих, издавали нелегальную газету «Школа», выступали с призывами к борьбе за политические свободы, ликвидацию самодержавия и наделение крестьян землёй. За участие в студенческих волнениях в апреле 1881 года Казакова исключили из университета. Но за месяц до этого произошли события, повлиявшие на всю его жизнь. 1 марта 1881 года боевая группа «Народной воли» совершила успешное покушение на императора Александра II. Погиб император, погибли исполнители теракта, организация народовольцев была ликвидирована. Изменений в политической жизни страны не произошло и революционные убеждения Казакова серьёзно пошатнулись. В итоге Казаков то ли по своей воле из-за своих сомнений, то ли по принуждению бывших товарищей, покинул кружок.

Вероятно, в этот период Казаков и решил вплотную заняться археологией. Ещё в 1880 году он стал действительным членом Уральского Общества любителей естествознания — УОЛЕ в г. Екатеринбурге. Однако, уже в 1883 году революционное прошлое настигло Казакова.

В декабре 1883 году кружок «пермских декабристов» был разгромлен, более 75 человек — арестованы. Среди них оказался и «студент Казаков». Следствие продолжалось около двух лет и В. Ф. Казакову присудили пять лет ссылки в Сибири. Не позднее 1886 года его доставили в Сургут — центр Сургутского округа Тобольской губернии, который на тот момент был крупнейшим центром политической ссылки.

Уже в первый год пребывания в Сургуте Казаков заинтересовался археологией этих мест по достоинству оценил памятники урочища Барсова Гора. Власти сквозь пальцы смотрели на периодические отлучки «студента Казакова» за город, где он в одиночку проводил небольшие раскопки. Позже В. Ф. Казаков предложил руководству Тобольского губернского музея проект организации экспедиции на Барсову гору. Он определил перспективные для раскопок перспективные древние городища, составил смету расходов. В качестве рабочих-землекопов нанял дисциплинированных, добросовестных и ничем не занятых в летнее время сургутских ссыльных.

Работы были проведены в 1887 году на городище Барсов городок I/7. «Имея в своём распоряжении до 15 землекопов, весьма небольшую сумму денег и раскоп общей площадью до 250 кв. м, Казаков полностью решил поставленные перед собой исследовательские задачи».

К сожалению, экспедиция на Барсовой Горе стала для многих ссыльных новой возможностью вести революционную пропаганду. Не имевший к этому отношения Казаков был лишен доверия властей и руководства Тобольского музея и выслан из Сургута. Ни передать коллекцию, ни сдать финансовый отчет о своей деятельности Казаков так и не смог. Современные археологи случайно смогли полностью воссоздать список из семи единиц первой археологической коллекции с Барсовой Горы, переданной В. Ф. Казаковым сургутскому исправнику в 1888 году:
• бронзовый котёл,
• «чайник с длинным носиком»,
• «железный меч»,
• бронзовый трёхгранный наконечник стрелы,
• железный наконечник копья,
• медная антропоморфная подвеска,
• костяной орнаментированный кинжал.

По их мнению, эту коллекцию составили индивидуальные находки, а основную часть коллекции — керамику Казаков вынужден был взять с собой к новому месту ссылки в село Кондинское и не расставаться с ней около трёх лет. И только осенью 1890 года он получил возможность передать её в Тобольский музей, когда получил документ об окончании ссылки. В первой половине октября В. Ф. Казаков прибыл в Екатеринбург и на заседании Уральского общества любителей естествознания представил «коллекцию предметов из раскопок, состоявшую из глиняных черепков и проч.». Затем Казаков уехал в Пермь или Мотовилиху. Возможно, что часть коллекции керамики с раскопок на Барсовой Горе Казаков передал в Пермский музей после своего возвращения домой из сибирской ссылки.

Новый этап в изучении памятников Барсовой Горы начался с появления в Сургутском уезде молодого шведского ученого Фредрика Роберта Мартина. Выпускник университета города Упсала, Мартин на общественных началах работал ассистентом в Государственном историческом музее в Стокгольме. И как начинающий исследователь выиграл престижный «Vega»-грант Шведского общества антропологии и географии на проведение этнографических и антропологических исследований в Западной Сибири. Однако после знакомства с коллекцией Казакова в Тобольском губернском музее и наведения справок об археологических памятниках Барсовой Горы, он свернул свои этнографические изыскания.

22 июля 1891 года Мартин, его переводчик студент Жилевич и четыре сургутских жителя отправились из Сургута на Барсову Гору на арендованной лодке. Место высадки экспедиции Мартина современные исследователи определяют в районе размещения городищ Барсов городок I/31, I/32, I/4-I/7.

Первые крупные археологические раскопки были предприняты Мартином на средневековом могильнике, который он назвал Барсов Городок. На его территории в течение 12 дней были исследованы 111 погребений.

Материалы этих раскопок Мартин не успел опубликовать при жизни. Долгое время они хранились не разобранными в Государственном историческом музее Стокгольма до тех пор, пока к ним не обратился друг и младший коллега Мартина — Тур Йохансон Арне. Именно ему принадлежит заслуга полноценного ввода в научный оборот материалов раскопок на Барсовой Горе. В 1935 году им была опубликована монография «Барсов Городок. Западносибирский могильник раннего железного века» с описаниями погребений, фотографиями и чертежами.

Не что иное как промышленное освоение нефтяных богатств северных территорий стало толчком для проведения полномасштабных работ по изучению археологического наследия в ХМАО–Югре.

В начале 1970-х годов в связи с освоением нефтегазовых богатств севера Западной Сибири началось систематические исследования древностей урочища Барсова Гора. Пионерами в этом деле стали археологи хоздоговорной Лаборатории археологических исследований для ведения работ в районах новостроек УрГУ под руководством Владимира Федоровича Генинга. Жизнь и судьба этого учёного представляют не меньший интерес, чем судьбы его «предшественников».

В. Ф. Генинг родился 10 мая 1924 года в семье потомственного земского учителя Генинга Фридриха Карловича, В детстве В. Ф. Генинг проживал с родителями на Алтае, в Сибири и Казахстане. В 1942 году по окончании Текелийской средней школы Талды-Курганского района Алма-Атинской области он был мобилизован РВК (районным военным комиссариатом) в трудовую армию на строительство железной дороги Свияжск-Ульяновск. Тяжелые годы испытания прошли в рабочих колониях Казани и Ульяновска для советских немцев (с июня 1942 года по апрель 1945 года). В 1945 г. он был переведен в Красновишерский леспромхоз Молотовской (ныне Пермской) области, где с августа 1945 года по 1948 год работал преподавателем истории, географии и немецкого языка в семилетней школе г. Красновишерска. Работа в школе стала отправной точкой формирования его интереса к археологии. Случайно, во время летнего краеведческого похода со своими учениками В. Ф. Генинг обнаружил наскальные рисунки у Писанного камня на р. Вишере и скопировал их. Это стало побудительным мотивом к получению профессионального исторического образования. В 1947 году он поступил на историко-филологический факультет Пермского университета. Методику и технику археологических раскопок он изучал под руководством известного археолога О. Н. Бадера. По окончании вуза работал в школе, а затем – в Удмуртском республиканском музее.

В 1960–1974 годах преподавал на историческом факультете Уральского государственного университета в Свердловске. Основным делом своей работы в университете, которой В. Ф. Генинг уделял самое большое внимание и время, было обучение студентов, специализирующихся по археологи. Он передавал им свой опыт и умение работать как в поле, так и в процессе камеральной обработки материалов, прививая необходимые навыки при исследовании археологических объектов. В 1961 году по инициативе В. Ф. Генинга была создана Уральская археологическая экспедиция (УАЭ), которой был накоплен, систематизирован и частично введён в оборот громадный материал, характеризующий хозяйственную деятельность, быт, культуру коренного населения края в эпоху бронзы и железа. «…в 1961 г. в УАЭ было сформировано 18 разведочных групп, обследовавших 261 памятник на территории четырех областей (Свердловской, Тюменской, Курганской, Омской). Стационарно в тот год исследовалось 19 памятников, на которых было вскрыто около 4000 кв. м. культурного слоя».

В период с 1960 по 1990 годы на территории Ханты-Мансийского автономного округа было выявлено более 1000 археологических памятников, 600 из которых, – в Сургутском районе; осуществлено 89 стационарных изысканий. Наиболее крупные археологические комплексы зафиксированы в урочище Барсова Гора, возле д. Сайгатина и д. Ермаково.

Первая разведочная группа Уральской археологической экспедиции УрГУ под руководством Пешковой (Шориковой) обследовала Барсову гору в 1966 г. Были заложены шурфы, собран подъёмный материал, переданный впоследствии в Москву. Затем в 1968 г. вторая разведгруппа под руководством Сухины обследовала берег восточной части Барсовой горы. Группа выявила 6 городищ и 2 поселения, также собрала подъемный материал.

С 1973 г. началось массовое обследование средневековых городищ и поселений урочища Барсова гора, территория которого была разделена на четыре части. Все городища в урочище получили название Барсов городок, селища и стоянки — Барсова гора, могильники были названы Барсовскими. Сургутский отряд стал самым многочисленным отрядом Уральской археологической экспедиции. В 1973 году число одновременно работающих в отряде составляло 80 человек, а за полевой сезон — 120 человек. Одновременно раскапывали до 10 археологических объектов. С первых лет существования Сургутский отряд стал школой полевой археологии для многих историков. Здесь набирали опыт полевых исследований десятки молодых специалистов — ныне хорошо известных археологов, среди которых Ю. П. Чемякин, В. М. Морозов, Г. В. Бельтикова, Н. В. Фёдорова, Л. Л. Косинская, Н. К. Стефанова и многие другие.