Находки
Византийский кувшин
Самая яркая из находок в урочище Барсова Гора, гордость археологической коллекции Сургутского краеведческого музея — византийский кувшин X—XI веков.
Осенью 2006 года житель посёлка Барсово Сургутского района ХМАО-Югры Вячеслав Викторович Шевердяев отправился на рыбалку, и решил накопать червей в пойме Оби. На глубине 15 см под слоем илистого грунта он обнаружил предмет, оказавшийся уникальным артефактом. В. В. Шевердяев передал находку в дар Сургутскому краеведческому музею, где он стал доступен для изучения, а затем и для показа всем посетителям музея.
Осенью 2006 года житель посёлка Барсово Сургутского района ХМАО-Югры Вячеслав Викторович Шевердяев отправился на рыбалку, и решил накопать червей в пойме Оби. На глубине 15 см под слоем илистого грунта он обнаружил предмет, оказавшийся уникальным артефактом. В. В. Шевердяев передал находку в дар Сургутскому краеведческому музею, где он стал доступен для изучения, а затем и для показа всем посетителям музея.
Самая яркая из находок в урочище Барсова Гора, гордость археологической коллекции Сургутского краеведческого музея — византийский кувшин X—XI вв.еков.
Осенью 2006 года житель посёлка Барсово Сургутского района ХМАО-Югры Вячеслав Викторович Шевердяев отправился на рыбалку, и решил накопать червей в пойме Оби. На глубине 15 см под слоем илистого грунта он обнаружил предмет, оказавшийся уникальным артефактом. В. В. Шевердяев передал находку в дар Сургутскому краеведческому музею, где он стал доступен для изучения, а затем и для показа всем посетителям музея.
Осенью 2006 года житель посёлка Барсово Сургутского района ХМАО-Югры Вячеслав Викторович Шевердяев отправился на рыбалку, и решил накопать червей в пойме Оби. На глубине 15 см под слоем илистого грунта он обнаружил предмет, оказавшийся уникальным артефактом. В. В. Шевердяев передал находку в дар Сургутскому краеведческому музею, где он стал доступен для изучения, а затем и для показа всем посетителям музея.
“
Безусловно, перед нами византийская работа. Качество и изящество изделия свидетельствуют о высоком уровне мастерской, в которой оно было изготовлено. Скорее всего, кувшин был сделан в Константинополе или мастером одной из столичных школ.
Время его изготовления не выходит за рамки X—XI вв.еков. Таким образом, кувшин, скорее всего, был изготовлен в самый блистательный период Византийской империи (период правления Василия II Болгаробойца и его потомков).
Это замечательный образчик прикладного искусства, в котором причудливо переплелись традиции Востока и Запада. В нём отразились традиции поздней античности, мусульманского Востока, а также Китая эпохи Тан. «Чистый декоративизм (своеобразный средневековый кич) и отсутствие значимых изображений делали подобные вещи уникальными. Они могли быть проданы «тюрку и греку, латинянину и армянину, не предлагая никому из них что-либо чуждое и враждебное [Сокровища Приобья, 1996. — С. 140]. Именно поэтому подобные вещи найдены и на острове Готланд в Балтийском море, и в Приуралье, и в Западной Сибири.
Дорога кувшина лежала в Западную Сибирь через мусульманские страны… Не исключено, что надпись была сделана в принявшей ислам в X веке Болгарии, через которую в обмен на северные меха проходил огромный поток товаров.
Судя по всему, кувшин был привезен на Среднюю Обь еще в XI веке. Место и характер находки позволяют с уверенностью говорить об использовании сосуда в обрядовой практике. Включение импортной «драгоценной» посуды в культово-ритуальную практику населения Оби имеет массу примеров, как в далёком прошлом, так и в настоящее время [Бауло, 2004]. Акт жертвования мог состояться и вскоре после поступления сосуда на Обь, и много веков позже.
Время его изготовления не выходит за рамки X—XI вв.еков. Таким образом, кувшин, скорее всего, был изготовлен в самый блистательный период Византийской империи (период правления Василия II Болгаробойца и его потомков).
Это замечательный образчик прикладного искусства, в котором причудливо переплелись традиции Востока и Запада. В нём отразились традиции поздней античности, мусульманского Востока, а также Китая эпохи Тан. «Чистый декоративизм (своеобразный средневековый кич) и отсутствие значимых изображений делали подобные вещи уникальными. Они могли быть проданы «тюрку и греку, латинянину и армянину, не предлагая никому из них что-либо чуждое и враждебное [Сокровища Приобья, 1996. — С. 140]. Именно поэтому подобные вещи найдены и на острове Готланд в Балтийском море, и в Приуралье, и в Западной Сибири.
Дорога кувшина лежала в Западную Сибирь через мусульманские страны… Не исключено, что надпись была сделана в принявшей ислам в X веке Болгарии, через которую в обмен на северные меха проходил огромный поток товаров.
Судя по всему, кувшин был привезен на Среднюю Обь еще в XI веке. Место и характер находки позволяют с уверенностью говорить об использовании сосуда в обрядовой практике. Включение импортной «драгоценной» посуды в культово-ритуальную практику населения Оби имеет массу примеров, как в далёком прошлом, так и в настоящее время [Бауло, 2004]. Акт жертвования мог состояться и вскоре после поступления сосуда на Обь, и много веков позже.
“
Безусловно, перед нами византийская работа. Качество и изящество изделия свидетельствуют о высоком уровне мастерской, в которой оно было изготовлено. Скорее всего, кувшин был сделан в Константинополе или мастером одной из столичных школ.
Время его изготовления не выходит за рамки X—XI вв.еков. Таким образом, кувшин, скорее всего, был изготовлен в самый блистательный период Византийской империи (период правления Василия II Болгаробойца и его потомков).
Это замечательный образчик прикладного искусства, в котором причудливо переплелись традиции Востока и Запада. В нём отразились традиции поздней античности, мусульманского Востока, а также Китая эпохи Тан. «Чистый декоративизм (своеобразный средневековый кич) и отсутствие значимых изображений делали подобные вещи уникальными. Они могли быть проданы «тюрку и греку, латинянину и армянину, не предлагая никому из них что-либо чуждое и враждебное [Сокровища Приобья, 1996. — С. 140]. Именно поэтому подобные вещи найдены и на острове Готланд в Балтийском море, и в Приуралье, и в Западной Сибири.
Дорога кувшина лежала в Западную Сибирь через мусульманские страны… Не исключено, что надпись была сделана в принявшей ислам в X веке Болгарии, через которую в обмен на северные меха проходил огромный поток товаров.
Судя по всему, кувшин был привезен на Среднюю Обь еще в XI веке. Место и характер находки позволяют с уверенностью говорить об использовании сосуда в обрядовой практике. Включение импортной «драгоценной» посуды в культово-ритуальную практику населения Оби имеет массу примеров, как в далёком прошлом, так и в настоящее время [Бауло, 2004]. Акт жертвования мог состояться и вскоре после поступления сосуда на Обь, и много веков позже.
Время его изготовления не выходит за рамки X—XI вв.еков. Таким образом, кувшин, скорее всего, был изготовлен в самый блистательный период Византийской империи (период правления Василия II Болгаробойца и его потомков).
Это замечательный образчик прикладного искусства, в котором причудливо переплелись традиции Востока и Запада. В нём отразились традиции поздней античности, мусульманского Востока, а также Китая эпохи Тан. «Чистый декоративизм (своеобразный средневековый кич) и отсутствие значимых изображений делали подобные вещи уникальными. Они могли быть проданы «тюрку и греку, латинянину и армянину, не предлагая никому из них что-либо чуждое и враждебное [Сокровища Приобья, 1996. — С. 140]. Именно поэтому подобные вещи найдены и на острове Готланд в Балтийском море, и в Приуралье, и в Западной Сибири.
Дорога кувшина лежала в Западную Сибирь через мусульманские страны… Не исключено, что надпись была сделана в принявшей ислам в X веке Болгарии, через которую в обмен на северные меха проходил огромный поток товаров.
Судя по всему, кувшин был привезен на Среднюю Обь еще в XI веке. Место и характер находки позволяют с уверенностью говорить об использовании сосуда в обрядовой практике. Включение импортной «драгоценной» посуды в культово-ритуальную практику населения Оби имеет массу примеров, как в далёком прошлом, так и в настоящее время [Бауло, 2004]. Акт жертвования мог состояться и вскоре после поступления сосуда на Обь, и много веков позже.
Медальон
с сокольничим
с сокольничим
В 2002 году директору научно-производственного центра «Барсова Гора, Шатунову Николаю Владимировичу посчастливилось ознакомиться с археологической коллекцией востоковеда Фредрика Роберта Мартина, хранящейся в Государственном историческом музее, г. Стокгольм.
«В сибирской коллекции Ф. Р. Мартина имеется круглая пластина диаметром 5 см, иллюстрирующая сцену соколиной охоты, изготовленная из серебра с черненым фоном и позолотой на лицевой стороне. Центральное место в изображении занимает фигура остроголового всадника, обращенная анфас выше пояса. Все остальные участники сцены направлены геральдически влево. Руки всадника согнуты в локте: правой он опирается на круп коня, левой, поднятой вверх, держит рог. К правому локтю фигуры примыкает изображение хищной птицы, рядом с клювом которой — знак молодого месяца. Над левым плечом охотника расположен солярный знак в виде круга. Между ног коня — фигура водоплавающей птицы; под конём, понизу изобразительного поля слева направо — фигуры медведя, оленя и представителя куньих.
Обстоятельства обнаружения (либо приобретения) вещи неизвестны и вряд ли будут установлены: этикетаж отсутствует, не упоминается она и в записях Ф. Р. Мартина.
Медальон из сибирской коллекции Ф. Р. Мартина и подобные ему изделия, изображающие соколиную охоту, являются интереснейшими образцами средневековой торевтики, получившими распространение на Большом Урале и сопредельных ему на западе, севере и востоке территориях.
Представляется приоритетным культовый характер медальонов. Подходы к определению их назначении, видимо, лежат в области семиотического анализа как самих средневековых образцов, так и тех, на которых сюжет с сокольничим получил развитие в последующие столетия».
Обстоятельства обнаружения (либо приобретения) вещи неизвестны и вряд ли будут установлены: этикетаж отсутствует, не упоминается она и в записях Ф. Р. Мартина.
Медальон из сибирской коллекции Ф. Р. Мартина и подобные ему изделия, изображающие соколиную охоту, являются интереснейшими образцами средневековой торевтики, получившими распространение на Большом Урале и сопредельных ему на западе, севере и востоке территориях.
Представляется приоритетным культовый характер медальонов. Подходы к определению их назначении, видимо, лежат в области семиотического анализа как самих средневековых образцов, так и тех, на которых сюжет с сокольничим получил развитие в последующие столетия».
Случайные
находки
находки
Древности Барсовой Горы стали известны, по крайней мере, в конце, а то и в середине XIX века. Уже в то время состоялись раскопки, из которых наибольшую известность получили исследования Ф. Р. Мартина. Лишенные документации, вещи из этих раскопок попадали в различные собрания, как музейные, так и частные. Сейчас, даже если известно, что эти предметы найдены на Барсовой Горе, зачастую невозможно установить, из каких памятников они происходят.
Количество таких находок возросло с освоением уникального урочища — появлением посёлка Барсово, жители которого в целях (или под предлогом) поиска червей, почвы для огородов и т. п. производили самовольные раскопки.
Много вещей происходит с городищ. Они собирались школьниками «в черноземе» и на своих огородах, куда в 1975, 1978 годах и позже культурный слой вывозился самосвалами! Часть предметов была передана сотрудникам УАЭ (Уральской археологической экспедиции) или в школьный музей посёлка Барсово, часть осела в личных коллекциях и безвозвратно пропала.
Многие находки так и не дошли до археологов. В то же время понятно, что процесс разрушения памятников на Барсовой Горе продолжается. Необходимо принять меры по сохранению того, что еще осталось в этом уникальном урочище.
Количество таких находок возросло с освоением уникального урочища — появлением посёлка Барсово, жители которого в целях (или под предлогом) поиска червей, почвы для огородов и т. п. производили самовольные раскопки.
Много вещей происходит с городищ. Они собирались школьниками «в черноземе» и на своих огородах, куда в 1975, 1978 годах и позже культурный слой вывозился самосвалами! Часть предметов была передана сотрудникам УАЭ (Уральской археологической экспедиции) или в школьный музей посёлка Барсово, часть осела в личных коллекциях и безвозвратно пропала.
Многие находки так и не дошли до археологов. В то же время понятно, что процесс разрушения памятников на Барсовой Горе продолжается. Необходимо принять меры по сохранению того, что еще осталось в этом уникальном урочище.
Древности Барсовой Горы стали известны, по крайней мере, в конце, а то и в середине XIX века. Уже в то время состоялись раскопки, из которых наибольшую известность получили исследования Ф. Р. Мартина. Лишенные документации, вещи из этих раскопок попадали в различные собрания, как музейные, так и частные. Сейчас, даже если известно, что эти предметы найдены на Барсовой Горе, зачастую невозможно установить, из каких памятников они происходят.
Количество таких находок возросло с освоением уникального урочища — появлением посёлка Барсово, жители которого в целях (или под предлогом) поиска червей, почвы для огородов и т. п. производили самовольные раскопки.
Много вещей происходит с городищ. Они собирались школьниками «в черноземе» и на своих огородах, куда в 1975, 1978 годах и позже культурный слой вывозился самосвалами! Часть предметов была передана сотрудникам УАЭ (Уральской археологической экспедиции) или в школьный музей посёлка Барсово, часть осела в личных коллекциях и безвозвратно пропала.
Многие находки так и не дошли до археологов. В то же время понятно, что процесс разрушения памятников на Барсовой Горе продолжается. Необходимо принять меры по сохранению того, что еще осталось в этом уникальном урочище.
Количество таких находок возросло с освоением уникального урочища — появлением посёлка Барсово, жители которого в целях (или под предлогом) поиска червей, почвы для огородов и т. п. производили самовольные раскопки.
Много вещей происходит с городищ. Они собирались школьниками «в черноземе» и на своих огородах, куда в 1975, 1978 годах и позже культурный слой вывозился самосвалами! Часть предметов была передана сотрудникам УАЭ (Уральской археологической экспедиции) или в школьный музей посёлка Барсово, часть осела в личных коллекциях и безвозвратно пропала.
Многие находки так и не дошли до археологов. В то же время понятно, что процесс разрушения памятников на Барсовой Горе продолжается. Необходимо принять меры по сохранению того, что еще осталось в этом уникальном урочище.
3D модели
Для небольшого количества находок мы сделали фотосканы в высоком разрешении. Теперь у каждого желающего есть возможность рассмотреть объекты с любого угла.